#НР_ВОВ
АХТУНГ! ПОКРЫШКИН ИН ДЕР ЛЮФТ. ДАННЫЕ НЕМЕЦКИХ АСОВ НЕ ВЕРНЫ.
Начиная с конца 1980 х годов,в средствах массовой информации России поднялась буря разоблачений советских мифов. Самой популярной стала тема Великой Отечественной войны – неискушенный советский человек был потрясен результатами немецких асов – пилотов Люфтваффе.
Но если верить немцам то получается, что они на востоке сбили самолётов больше, чем их было выпущено СССР и приобретено по ленд-лизу за всю войну. Общее число потерянных СССР самолетов за годы Великой Отечественной войны 88,3 тыс. штук. Из них 43,1 тысячи были потеряны в бою (справочник «Россия и СCСР в войнах XX века» под редакцией Г.Ф Кривошеева) Ещё одна цифра из справочника «История России XX век» А.А. Данилова. Указано общее число самолетных потерь люфтваффе на восточном фронте – свыше 70 тысяч штук. И это без сателлитов Германии: Италии, Румынии, Финляндии, Венгрии
«Ахтунг! Ахтунг! Покрышкин в воздухе!» - с весны 1943 года немецкие посты оповещения предупреждали своих пилотов - в воздухе русский ас. Его имя наводило ужас и на молодежь, и на асов люфтваффе. Лишь в трех случаях немцы переходили в эфире с зашифрованных сообщений на открытый текст: «Ахтунг! Хир партизанен!» («Внимание! Здесь партизаны!»); «Ахтунг! Хир панцер!» (танки) и «Ахтунг! Покрышкин!». Так почему же немцы так боялись Покрышкина, ведь он вроде бы сбил меньше, чем некоторые асы люфтваффе? Дело и в том, что немецкие асы не всегда были, мягко говоря скромны ,и имея 3-х значные личные счета, воздушную войну проиграли.
ОФИЦИАЛЬНЫЙ РЕЙТИНГ
104 немецких летчика имеют счет 100 и более сбитых самолетов. Среди них – Эрих Хартманн (352 победы) и Герхард Баркхорн (301), показавшие совершенно феноменальные результаты. Более того, свои все свои победы Харманн и Баркхорн одержали на Восточном фронте. И они не были исключением – Гюнтер Ралль (275 побед), Отто Киттель (267), Вальтер Новотны (258) – тоже воевали на советско-германском фронте.
В это же время,Иван Кожедуб уничтожил в воздушных боях 64 немецких самолета, Александр Покрышкин - 59 сбитых самолетов (плюс 6 в группе), Николай Гулаев - 57 (плюс 3), Григорий Речкалов - 56 (плюс 6 в группе), Кирил Евстигнеев - 53 (плюс 3 в группе), Арсений Ворожейкин - 52, Дмитрий Глинка - 50, Николай Скоморохов - 46 (плюс 8 в группе), Александр Колдунов - 46 (плюс 1 в группе), Николай Краснов - 44, Владимир Бобров - 43 (плюс 24 в группе), Сергей Моргунов - 43, Владимир Серов - 41 (плюс 6 в группе), Виталий Попков - 41 (плюс 1 в группе), Алексей Алелюхин - 40 (плюс 17 в группе), Павел Муравьев - 40 (плюс 2 в группе).
Еще 40 советских летчика сбили от 30 до 40 самолетов каждый.
Гораздо хуже ситуация у англосаксов. Лучшими асами стали Мармадюк Петтл (около 50 побед, ЮАР) и Ричард Бонг (40 побед, США). Всего 19 британским и американским пилотам удалось сбить более 30 самолетов противника, при этом англичане и американцы воевали на лучших в мире истребителях: неподражаемом P-51 «Мустанг», P-38 «Лайтнинг» или легендарном «Супермарин Спитфайр»!
Совершенно парадоксальными выглядят на этом фоне результаты финских асов-истребителей: Илмари Ютилайнен сбил 94 самолета, а Ханс Винд – 75.
ПИЛОТЫ И САМОЛЁТЫ
А теперь пояснение к приведенному рейтингу.
Для начала стоит признать,что в начале войны немецкие летчики были подготовлены лучше, чем советские пилоты, имели опыт сражений в Испании, Польше, кампании на Западе. В люфтваффе сложилась добротная школа. Из нее выходили высококлассные бойцы.
Многим советским летчикам в период Великой Отечественной, когда враг стремительно рвался в глубь СССР, приходилось вступать в бой, зачастую не имея хорошей выучки, иногда после 10-12 часов летной подготовки на новой марке самолета. Новички и попадали под пушечный, пулеметный огонь германских истребителей.
Следует также откровенно признать: достижения немецких летчиков во многом связаны с качеством техники, на которой они воевали. Германские истребители сохраняли некоторое преимущество до конца войны, ибо немецкие фирмы постоянно продолжали их совершенствовать.
Успехам немецких летчиков в немалой степени способствовало то, что многим из них, в отличие от наших пилотов, дозволялось на протяжении всей войны вести "свободную охоту", т.е. вступать в бой в благоприятных для себя условиях.
Конечно, обязательно найдутся любители сравнить результативность нашего аса и, скажем, немца Эриха Хартманна: «Что вы носитесь с Покрышкиным? Вот у Хартманна сбитых самолётов целых 352! И вообще немцы летали, как хотели, и сбивали, как хотели, в отличие от наших!»
Вот то-то и оно. Именно что «как хотели». А наши летали и сбивали не там, где хочется, а там, где надо. И надо не лично какому-то «охотнику за скальпами», а всем - пехоте, танкам, артиллерии…Если коротко - то у немцев поощрялся результат в виде сбитых самолетов, а у наших - решена или не решена боевая задача. Например - лучше никого не сбить, но и не дать сбить свой бомбардировщик, потому, что он принесет гораздо больше пользы.
Тот же Хартманн исповедовал следующую тактику: «Хорошо, если попадается слабый или малоопытный пилот. Надо бить по нему. А потом быстро уходить. Если таковых не нашлось, можно вообще отказаться от боя». Сам Хартманн говорил, что по крайней мере 80% сбитых им пилотов даже не подозревали об опасности .Покрышкин же поступал и учил поступать с точностью до наоборот: «Определить сильнейшего во вражеской группе. И наносить удар по нему, невзирая на риск. Это дезориентирует остальных». "Никогда не буду прятаться от врага и останусь жив. Этому следовал всегда", - говорил Покрышкин.
ДАННЫЕ АСОВ ЗАВЫШЕНЫ
Данные о сбитых самолетах нельзя рассматривать в отрыве от количества боевых вылетов, проведенных боев. Скажем, Хартманн совершил 1404 боевых вылета и сбил 352 самолета, в среднем на один самолет уходило порядка 4 вылета; у Кожедуба показатели такие: 330 боевых вылетов и 62 самолета противника, в среднем 5,3 вылета. Нужно учесть, что Хартманн был сбит в отличие от Кожедуба 2 раза, ему пришлось прыгать с парашютом. Однажды он даже попал в плен, но, воспользовавшись хорошим знанием русского языка, сбежал.
Нельзя не обратить внимание и на немецкую методику подсчета сбитых машин с помощью кинофотопулеметов: если трасса - по самолету, считалось, летчик одержал победу, хотя часто машина оставалась в строю. Известны сотни, тысячи случаев, когда поврежденные самолеты возвращались на аэродромы. Когда же добротные немецкие кинофотопулеметы отказывали, то счет велся самим пилотом. Западные исследователи, когда заводят речь о результативности летчиков люфтваффе, часто применяют фразу "по утверждению пилота". К примеру, Хартманн заявил, что 24 августа 1944 г. сбил 6 самолетов за один боевой вылет, но других подтверждений этому нет.
На отечественных самолетах фотоаппаратура, фиксировавшая попадания в машины противника, стала устанавливаться практически в конце войны, причем она служила дополнительным средством контроля. На личный счет советских пилотов заносились победы, только подтвержденные участниками данного боя и наземными наблюдателями. Исследователи, работавшие с записными книжками Покрышкина, утверждают, что при точных подсчётах количество сбитых им самолётов можно значительно увеличить - с 59 до 80 и даже до 94. Разница существенная. Но русский ас в плане личной славы был спокоен: «Главное - то, что наша дивизия сбила 1174 самолёта. Все они пошли в счёт войны!»
«Остальные пилоты эскадрильи потащили счастливого Белокурого Рыцаря в столовую. Пирушка шла полным ходом, когда ворвался техник Хартманна. Выражение его лица моментально погасило ликование собравшихся. — Что случилось, Биммель? — спросил Эрих. — Оружейник, герр лейтенант. — Что-то не так? — Нет, все в порядке. Просто вы сделали всего 120 выстрелов на 3 сбитых самолета. Мне кажется, вам нужно это знать. Шепот восхищения пробежал среди пилотов, и шнапс снова полился рекой».
Достойные внуки барона Мюнхгаузена. Не нужно быть большим специалистом по авиации, чтобы заподозрить неладное. В среднем на каждый сбитый «Ил-2», а именно о победе над такими самолетами заявил в тот раз Хартманн, у него ушло порядка 40 снарядов. Возможно ли такое? Где-нибудь в условиях тренировочного воздушного боя, когда противник сам подставляется, очень сомнительно. А здесь все происходило в боевых условиях, на запредельных скоростях, да еще учитывая то обстоятельство, что те же фашисты называли наш «Илюшин» — «летающим танком». И для этого были основания — масса бронекорпуса в ходе доводки и изменений достигла 990 кг. Элементы бронекорпуса проверялись отстрелом. То есть броня ставилась не с бухты барахты, а строго в уязвимые места… И как после этого выглядит гордое заявление, что в одном бою сбито сразу три «Илюшина» да еще 120 пулями?
Нечто подобное произошло и с другим немецким асом Эрихом Рудоферром. Вот выдержка из другой книги — «Энциклопедию военного искусства. Военные летчики. Асы Второй мировой войны», вышедшей в Минске. «6 ноября 1943 года во время 17-минутного боя над озером Ладога Рудорффер объявил о подбитых им 13 советских машинах. Это был, естественно, один из самых больших успехов в истребительной авиации и одновременно один из наиболее противоречивых боев…» Почему именно 13 самолетов за 17 минут?
Между тем, некоторые исследователи подчеркивают, что число реально сбитых самолетов и приписанных составляли соотношение примерно 1:3, 1:4. В качестве примера, тот же Алексей Исаев в своей книге «Десять мифов второй мировой» приводит такой эпизод: «Возьмем в качестве примера два дня, 13 и 14 мая 1942 г., разгар битвы за Харьков. 13 мая люфтваффе заявляет о 65 сбитых советских самолетах, 42 из которых записывает на свой счет III группа 52-й истребительной эскадры. Документально подтвержденные потери советских ВВС за 13 мая составляют 20 самолетов. На следующий день пилоты III группы 52-й истребительной эскадры докладывают о сбитых за день 47 советских самолетах. Командир 9-й эскадрильи группы Герман Граф заявил о шести победах, его ведомый Альфред Гриславски записал на свой счет два „МиГ-3“, лейтенант Адольф Дикфельд заявил о девяти (!) победах за этот день. Реальные потери ВВС РККА составили 14 мая втрое меньшее число, 14 самолетов . „МиГ-3“ в этом списке просто отсутствуют».
Для чего понадобились подобные приписки? Прежде всего, для того, чтобы оправдать большое число потерь со своей стороны. Легко спросить с командира полка, потерявшего за один день 20−27 самолетов. Но если он в ответ расскажет о 36−40 сбитых самолетах противника, то отношение к нему будет совсем иным. Не зря ребята жизни свои отдавали! Кстати, лучший английский ас — полковник Д. Джонсон — совершил за войну 515 боевых вылетов, но сбил всего 38 немецких самолетов. Лучший французский ас — лейтенант (подполковник в английских ВВС) П. Клостерман — совершил за войну 432 боевых вылета и сбил всего 33 немецких самолета. Разве они были настолько менее мастеровиты, чем те же Хартманн и Рудоффер? Вряд ли. Только система подсчета была более реальна…
В качестве примера рассмотрим невероятную историю летчика бомбардировочной авиации Ганса-Ульриха Руделя. Этот ас известен меньше, чем легендарный Эрих Хартманн. Рудель в воздушных боях практически не участвовал, вы не найдете его имени в списках лучших истребителей.
Рудель знаменит тем, что совершил 2530 боевых вылетов. Пилотировал пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87», в конце войны пересел за штурвал «Фокке-Вулф 190». За свою боевую карьеру уничтожил 519 танков, 150 САУ, 4 бронепоезда, 800 грузовиков и автомобилей, два крейсера, эсминец и тяжело повредил линкор «Марат». В воздухе сбил два штурмовика Ил-2 и семь истребителей. Шесть раз приземлялся на территории противника, чтобы спасти экипажи подбитых Юнкерсов.
Ответным огнем с земли он был сбит 32 раза.
Но у любого человека, привыкшего вдумчиво анализировать события, должен возникнуть один важный вопрос: каким образом было установлено, что Рудель уничтожил именно 519 танков?
Разумеется, никаких фотокинопулеметов или камер на Юнкерсе не было. Максимум, что мог заметить Рудель или его стрелок-радист: накрытие колонны бронетехники, т.е. возможное повреждение танков. Скорость выхода из пикирования Ю-87 более 600 км/ч, перегрузки при этом могут достигать 5g, в таких условиях что-либо точно рассмотреть на земле нереально.
С 1943 года Рудель пересел на противотанковый Ю-87G. Характеристики «лаптежника» просто омерзительны: макс. скорость в горизонтальном полете – 370 км/ч, скороподъемность – около 4 м/с. Главным оружием самолета стали две пушки ВК37 (калибр 37 мм, темп стрельбы 160 выстр./мин), с боекомплектом всего 12 (!) снарядов на ствол. Мощные орудия, установленные в крыльях, при стрельбе создавали большой разворачивающий момент и так раскачивали легкий самолет, что стрельба очередями была бессмысленна – только единичные снайперские выстрелы.
А вот забавный отчет о результатах полигонных испытаний авиационной пушки ВЯ-23: в 6 вылетах на Ил-2 пилоты 245-го штурмового авиполка, при общем расходе 435 снарядов добились 46 попаданий в танковую колонну (10,6 %). Надо полагать, что в реальных боевых условиях, под интенсивным зенитным огнем, результаты будут гораздо хуже. Куда уж там немецкому асу с 24 снарядами на борту «Штуки»!
Далее, попадание в танк еще не гарантирует его поражение.
Кроме того, даже пробитие брони не всегда ведет к уничтожению танка. В Танкоград и Нижний Тагил регулярно прибывали эшелоны с подбитой бронетехникой, которую в сжатые сроки восстанавливали и отправляли назад на фронт. А ремонт поврежденных катков и ходовой части проводился прямо на месте. В это время Ганс-Ульрих Рудель рисовал себе очередной крестик за «уничтоженный» танк.
Другой вопрос к Руделю связан с его 2530 боевыми вылетами. По некоторым данным, в немецких бомбардировочных эскадрах было принято в качестве поощрения засчитывать сложный вылет за несколько боевых вылетов. Например, пленный капитан Гельмут Путц, командир 4-го отряда 2-й группы 27-й бомбардировочной эскадры, объяснил на допросе следующее: «…в боевых условиях я успел совершить 130—140 ночных вылетов, причём ряд вылетов со сложным боевым заданием засчитывался мне, как и другим, за 2—3 вылета.» (протокол допроса от 17.06.1943 г).
К тому же советские асы никогда не приписывали себе самолеты, уничтоженные совместно с новичками, так как те начинали свой боевой путь, самоутверждались. Немало таких "подачек" в активе у Кожедуба. Так что его счет другой, чем тот, что занесен в энциклопедии. Он редко возвращался из боевого вылета без победы. По этому показателю его превосходит, пожалуй, лишь Николай Гулаев. Теперь, видимо, читателю понятно, почему рейтинг Ивана Кожедуба самый высокий, а Николай Гулаев идет в списке вторым. Также Покрышкин нередко отдавал сбитые им самолеты на счета подчиненных (в основном ведомых), стимулируя их таким образом. Это было достаточно распространенным явлением. Он старался поддержать своих подчиненных, подчеркнуть, что в бою победа зависит от слаженности действий всех участников.
Дважды был сбит, выходил из окружения. Не менее десяти раз лишь чудо спасало летчика от гибели: пули попадали в прицел, в наушник шлемофона, царапали подбородок. В 1944 году он отказался от генеральской должности в штабе ВВС и вернулся на фронт.
В 1944 г. президент США Рузвельт официально объявил Покрышкина «лучшим лётчиком-истребителем всех союзных армий».
Группа «НЕИЗВЕСТНАЯ РУСЬ» http://vk.com/neizvestnayrus
